Михаил Леонтьевич Магницкий (1778 — 1844). Российский государственный деятель. Активно выступал против масонско-космополитической системы образования, насаждаемой в России в царствование Александра I. Предлагал строить народное образование на Православии и следовании духовным традициям России.

Обличение всемирного заговора против алтарей и тронов публичными событиями и юридическими актами.

Незадолго пред тем, как 22-го июня 1784 года открыто в Мюнхене общество иллюминатов, учрежденное Вейсгауптом, издано сочинение профессора Бабо под названием: «Ueber Freymaurer erste War­nung». Оно первое обнаружило предмет адептов сего, поистине, адского союза. Вслед за сим граф Тёринг напал на него еще с большею силою. Иллюминаты защищались деятельно и апологиями, и обычными своими коварствами.

В начале 1785 года Вейсгаупт лишен места профессора прав в Ингольстадском университете, как ослушник повеления о закрытии запрещенных обществ. Но тайна его собственного все еще оставалась необнаруженною. 30-го марта 1785 года объявлено, от имени курфюрста, священнику Козанде и аббату Ренеру (оставившим общество иллюминатов, по отвращению к ужасным его началам, еще в 1783 году) предстать пред суд для объявления, под присягою, всего, что видели они в оставленном ими обществе противного нравам и религии (ибо и правительство не знало еще тогда, что общество сие имеет цель политическую, или, по крайней мере, думало еще, что возмутители против державства небесного могут оставить неприкосновенным земное). Козанде и Ренер дали самые основательные и подробные показания.

He взирая, однако же, ни на формальность юридического допроса, ниже на верность открытий, в показаниях сих заключавшихся, иллюминаты успели-было заглушить сие дело разгласкою, что общество их разрушено, a открытый заговор не удался и оставлен. Но тогда сам Царь небесный, самым чудным и видимым образом, вступился в сие дело для спасения своих помазанников: исключенный из Ингольстадского университета, Вейсгаупт удалился в Регенсбург и, вместо оставления своего заговора, занялся им с новою деятельностью. Свободный от занятий публичных и раздраженный местной помехой его козням, он занялся единственно предметом своего общества и старанием распространить его действие, рассылаемыми в разные места адептами, для разрушения не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они ни были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности (что совершенно обличено подлинными актами его заговора, кои будут указаны мною в своем месте). В числе деятельнейших его адептов был богоотступный священник Ланц. Он собирался везти заговор Вейсгаупта, со всеми обрядами его таинств, в Шлезию; но в то время, как, выйдя с ним за город, Вейсгаупт давал ему последние наставления, изустно, вдруг сделалась гроза, гром ударил в Ланца и убил его подле Вейсгаупта. (Сами иллюминаты признались в истине сего происшествия в апологии своей на стр. 62). Ужаснувшийся Вейсгаупт бежал; полиция, поднявшая труп убитого, нашла на нем все самые тайные бумаги иллюминатов и представила их в Мюнхен. Тогда началось следствие и допросы всем остававшимся в Ингольстаде приверженцам сего заговорщика. Фишер, бывший главным судьею и бургомистром сего города, и библиотекарь Дрекиль посланы в ссылку. Барон Фрауенберг и пятнадцать учеников иллюминатских выгнаны из университета. Перехвачено и представлено курфюрсту письмо Вейсгаупта к Фишеру, в котором сей нераскаянный злодей, ободряя своих сотоварищей, замышлял новые козни, и тогда только наряжена секретная комиссия для подробнейшего обследования сего дела. Показания заключающиеся в акте, всем допрашиванным прочтенном и ими подписанным, 10-го сентября 1785 года, обнаружили главнейшие следующие правила ордена:

1) Иллюминат, желающий достигнуть высших степеней, должен быть совершенно свободен от всякой религии.

2) Готовность на самоубийство есть необходимая добродетель для иллюмината.

3) Цель оправдывает средство, ибо благо ордена извиняет клеветы, убийства, клятвопреступление, измену, возмущения и, словом, все то, что предрассудки именовали преступлением .

4) Начальникам ордена должно повиноваться более, нежели всем другим властям. Для исполнения их повелений обязан иллюминат жертвовать честью, имением и жизнью. Правители земные суть похитители власти и никакой не имеют над иллюминатами, как людьми совершенно свободными.

5) Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов.

6) Цель ордена есть освобождение народов от государей, дворянства и духовенства.

Приметить надобно, что сии показания не заключают еще всей тайны высших степеней и только двум из самых низших открывались; между тем, как их девять и все известны, равно, как и полный кодекс ордена и руководство для преемника Вейсгаупта. (Подлинные акты, кои укажутся ниже).

7) Любовь к отечеству несовместна с предметами необъятной обширности, составляющими цель ордена; должно пылать усердием к сей цели.

Но цель сия предоставлена к сведению одних самых высших степеней.

В числе вопросов новоприемлемым были следующие:

Есть ли способ и какой именно ввести единообразное правление и одинакие нравы во всей Европе? Нужна ли для сего христианская религия? Нужны ли бунты? Кого бы из орденских братьев выбрали вы для исполнения важного предприятия? Согласны ли вы предоставить ордену право жизни и смерти, право меча, jus gladii?

Узнав сии начатки иллюминатства, в первых его степенях, тайный советник Утшнейдер, священник Диллис, профессор Грюнбергер, священники: Козанде, Ренер и Цапфер его оставили и дали вышеприведенные показания, во всей строгости следственного порядка отобранные баварским правительством, утвердив их своим единогласием и присягою.

«Мы слышали—продолжали они—от бывших собратий наших, что общество их распространено уже во всем мире под именем масонства; что оно посевает уже везде раздоры между отцами и детьми, между царями и подданными и даже между самыми искренними друзьями. Мы удостоверились на опыте, что оно отравило уже все баварское юношество нечестием, развратом нравов и духом неповиновения властям и родителям.

«Мы не устрашились угрозы иллюминатов, состоявшей в том, что никакая власть на земле не может спасти изменившего их тайне от ужаснейшей мести, но на самом деле вскоре испытали их преследование немедленно по оставлении нами ордена, ибо они повсюду нас клеветали самым наглым образом, расстроили все дела наши, сделали ненавистными и подозрительными нашим начальникам и даже пытались взвести на нас подозрение в смертоубийстве».

Не взирая на важность сих показаний, правительство слабо действовало против иллюминатов, ограничив отставками и изгнанием за границу подозрительнейших из них и даже не лишив некоторых получаемых ими пенсионов.

Иллюминаты же, с своей стороны, злоупотребляя сию самую снисходительность, наполняли всю Германию своими жалобами и воплями на деспотизм, притеснение и неправосудие правительства и успели было не только обратить следствие уголовное в литературную распрю, но наглостью своих апологий едва не заставили всю Германию усомниться в благоразумии и справедливости баварского курфюрста. Тогда настало время прибегнуть к мерам решительным, и, наконец, 11-го октября 1786 года, схвачены баварской полицией бумаги двух главных агентов Вейсгаупта: Цвака и барона Басуса, из которых первый жил беспечно в имении своем Ландсгут, a последний в замке Зандердорф. Плодом сей меры было приобретение переписки, речей, проектов, статутов, кои, по справедливости, могут почесться полным архивом всего иллюминатского заговора, который баварское правительство напечатало под названием: «Подлинных актов ордена и секты иллюминатов».

Как в обличении сем заговор Вейсгаупта представляется столь чудовищным, что едва можно поверить, чтобы злодейство человеческое могло достигнуть до столь сатанинской степени, то в заглавии двух томов сего издания помещено официальное приглашение всех тех, кои бы в достоверности сих обнародованных улик усомнились, рассмотреть подлинные акты в государственном архиве курфюрста, от коего приказано было никому из желающих не возбранять сей поверки.

Сами заговорщики до такой степени лишены были сим средством всякого способа к возражению, что ограничились одною жалобою на нарушение домашних тайн, а между тем имели еще наглость оправдываться, представляя акты свои более предположениями к счастью человечества, нежели уликами заговора действительного против религии и общества. Ни один, однако же, из них не осмелился сказать, чтобы напечатанные акты были ложны или подделаны, и даже, напротив, те из них, которые старались оправдаться, Цвак, Басус и Книге, сами утвердили их подлинность.

Баварское правительство не ограничилось обнародованием сих адских актов, но, открыв заговор всемирный, против всех алтарей, всех тронов, всех государств, оно послало ко всем европейским дворам по экземпляру напечатанного им обличения.

Каким образом в прочих европейских государствах, на всех языках, для всех начальств, для всех воспитателей и отцов семейств, не изданы, с тех пор, акты сии? Каким образом не напечатаны они для внушения всем подрастающим поколениям народов, что они должны остерегаться обмана сих богоотступных заговорщиков, противодействовать им и обнаруживать их, где только ни встретят на поприще гражданского бытия своего? Сколько заговоров предупредить, сколько обманов рассеять, сколько по неведению погибших спасти могло бы подобное оглашение тех тайн, к коим, по большей части, особливо, в молодости, влечет одно любопытство? Для тайного общества ничто не может быть гибельнее как обнародование тайн его с нужными осторожностями и указаниями.

Но вместо того правительства, иные по равнодушию к заговору, как им казалось, местному, другие по ослеплению самими иллюминатами, ими уже овладевшими, оставили дело сие без внимания; иллюминаты же, зная опасность всякого оглашения их тайн, выкупили и истребили, сколько было можно, книгу сию. И таким образом, опять, дело о них затихло и в самой Германии, где Фридрих II скончался за два месяца до издания сего их обличения, которого, как уверяют сами иллюминаты (№ 12. «Weltkunde gazette de Tubingue»), он был первым возбудителем при дворе баварском.

Император Иосиф II не был еще тогда вразумлен в опасность тайных обществ, его окружавших, ибо тоже пред кончиною только своей начал было против них действовать.

Прочими германскими правительствами владели уже тогда рассеявшиеся по всей Германии иллюминаты. Один князь-епископ Регенсбургский действовал согласно с баварским курфюрстом.

В подлинных актах иллюминатского заговора найдены, между прочим: на лоскутках бумаги, в цифрах, которых открыт ключ, написанные рецепты aqua Toffana, ужаснейшего из ядов, равно как и тех, коими можно вытравлять младенцев из утробы матерей и отравить воздух в комнате; собрание 30-ти печатей разных государей, министров и банкиров, равно как и тайный состав для подделания всех тех печатей, в коих, по обстоятельствам, может орден иметь нужду; описание замка, одним адептам известного, и такого ящика для хранения их актов, который должен вспыхнуть и разорваться, как скоро рука профана до него дотронется. Тут же находилось тайное примечание, чтобы все иллюминаты учились писать обеими руками и собственноручная рукопись Вейсгаупта, самая драгоценная для ордена, под названием: «Besser als Horus». Она содержала все возможные богохульства атеизма (подлинные акты, том І-й, отд. 18, 19 и 21).

Адам Вейсхаупт (Adam Weishaupt) (1748-1811), изначально иудей, принял католичество и закончил созданием «нового» тайного общества названного «иллюминаты».

Вейсгаупт, которого голове назначена была в то время в Баварии цена, бежал в Готу, где он нашел приют и покровительство, ибо царствовавший там князь был его адептом, назначил ему пенсион и когда, впоследствии, удостоверился, что иллюминаты не иначе допускают государей в свое общество, как открывая им тайны подложные, то и тогда пенсиона сего, даже до 1800 года, не отменил. (Вейсгаупт умер только в конце прошлого года в самой глубокой старости).

Карл-Август, герцог веймарский, был также его адептом и равным образом открыл обман и только оставил орден.

Герой мюнхенский, принц Фердинанд брауншвейский, принадлежавший к обществу Шведенборга и мартинистов, занимал в ордене иллюминатов место их первосвященника и умер в сем звании.

Князь Нейвидский был усерднейшим адептом Вейсгаупта, коего последователи наполняли двор сего несчастного государя, когда еще не знал он, что сей адский союз изгонит сына его из его владений и заставит прибегнуть к имперскому сейму с просьбою об освобождении княжества его от сих злодеев, покровительствованных его отцом и дядею, и об исторжении из рук их детей его, которых воспитанием они насильственно завладели. Дело сие публично производилось на имперском сейме в 1794 году, что доказывает, что иллюминаты и тогда еще были довольно сильны.

Принц сей, изгнанный ими из владений отца, лишенный жены и детей, процесс свой выиграл, но примечательно то, что сие обстоятельство опять не открыло глаз прочим правительствам, коим не могло быть неизвестно, чрез министров их, живших тогда в Регенсбурге.

Здесь заметить также надобно, что в жалобе принца Нейвидского германскому сейму, в числе выгнавших его иллюминатов упоминается веймарский майор Шварц, который вскоре после того был в России и находился при фельдмаршале князе Репнине, известном покровителе бывших y нас иллюминатов, под названием мартинистов, ибо открытое тогда правительством общество Новикова в Москве, к которому принадлежал и князь Репнин, почитало сего Шварца своим патриархом.

Сие водворение германских иллюминатов y нас и соединение, в московском обществе Новикова, с шведенборгистами, коих таинства привез в Петербург из Швеции Елагин, находившийся в 1764 году при императрице Екатерине, показывает, что с давних времен противообщественный заговор иллюминатов бросил и в России свой корень, который едва ли совершенно истреблен разрушением московской ложи, ибо, не позже как 15 лет тому назад, магистры лож петербургских ездили посвящаться в Вологодскую губернию, где жил тогда Поздеев, главный адепт Новикова, укрывшийся от бывшего преследования. Живя тогда в Вологде, я знал сие достоверно.

В то время, как обличено было общество иллюминатов в адском его замысле, простиралось оно, как из подлинных актов его видно, по всей Германии и от Голстейна до Венеции, от Лифляндии до Страсбурга и нигде ни преследуемо, ни тревожимо не было.

Бегство Вейсгаупта из Мюнхена, как Магометово, составило эгиру его общества, которое повсеместно скрыло свои действия, и адепты его начали уверять, что оно истреблено и более не существует. Но когда жизнь Цимермана, сочинения Робизона и Барюеля обличили снова существование его, под видом масонства, то иллюминаты усиливались уверить («Немецкий Меркурий», статья Бёттигера №11, стр. 267 и «Monthly Magazine» № 27, генваря 1798 года), что люди, преследующие иллюминатство, суть мечтатели, сражающиеся с тенью, «ибо оно давно уже брошено и забыто, и что с 1790 года и не думают о нем в масонских ложах Германии». Но на сие сильно возразили противники иллюминатства (Eudemonia (т. е. добрый дух), том VI, № 2), ссылаясь на обличения Цимермана, Гофмана и Штарка и доказывая, как то действительно и было, что в то время иллюминатство, прикрытое формами масонства, наисильнее действовало.

Оно получило тогда новых начальников и приняло новый вид, под именем: «Союза германского». Книге, Николаи и Боде, распространив мысль, что масонством овладели иезуиты и, под именем начальников невидимых, ведут его к своей цели, заставили всех масонов, бросив прежние ложи, войти в масонство иллюминатское.

Современно с нечестивым парижским скопищем, известным под именем Club d'Holbach, составилось в северной Германии общество для очищения протестантизма, и оба сии вертепа, служа низшею степенью иллюминатства, распространяли деизм , под именем религии естественной. Вот почему наука права естественного так дорога иллюминатам, так искусно и тщательно введена в курсы университетов и даже в государственное постановление об экзаменах, и вот почему преследует орден с таким ожесточением всех противников своих, осмелившихся обличить ее в началах возмутительных.

Первый из немецких авторов, заговорщик под личиною богослова, был Землер, профессор богословия в Гальском университете. За ним следовал Телер, профессор в Гельмсшедте, и многие другие, доколе берлинский книгопродавец Николаи сделался начальником сего союза. Он был один из древних адептов Вейсгаупта. Продавец всякого рода нечестия, занялся он изданием «Всемирной германской библиотеки». Сотрудником его в сем деле был славный жид Мендельсон, Бистер, королевский библиотекарь, и Гедике, советник берлинской консистории. Целью издания сего было истребление лютерантизма и кальвинизма, и лучшим для сего способом признано завладеть всеми отраслями литературы и всех их отравить ядом иллюминатства. Главными адептами сего заговора были известнейшие авторы, почтмейстеры, издатели газет, журналисты и книгопродавцы, a под видом литературных обществ и кабинетов чтения установлены собрания членов.

В Веймаре иллюминат Боде начал издавать «Всемирную литературную газету», a в Зальцбурге адепт Гюбнер.

Примечание: ныне газета Ausland издается сим же обществом (т. е. иллюминатов) и составляет полный курс практического иллюминатства для публики.

Цели всех изданий тогдашних иллюминатов состояли в том, чтобы опровергать и осмеивать все сочинения, клонящиеся к защите христианских догматов или распространяющие мысли о повиновении государям и их законам. Уловка иллюминатов, и до ныне их сообщниками постоянно употребляемая, ибо всегда имела успех состояла в том, чтоб всех друзей алтарей и тронов выдавать за иезуитов, a образ мыслей их называть фанатизмом.— Пасторы лютеранские и самые кальвинисты не избегали сего названия, как скоро упоминали о необходимости положительных догматов своей церкви. Известный проповедник Штарк, советник протестантской консистории в Дармштадте, подвергся сей участи, равно как и славный Цимерман, который провозглашен журналистами секты невеждою, пресмыкающимся в суеверии, и врагом просвещения!

Адепты Вейсгаупта везде и всегда следовали его наставлению: «клевещите в общем мнении всех, известных какими-либо достоинствами людей, которых не можете приобрести нашему обществу».

Таким образом заговорщики берлинские, иенские, веймарские, готские, эрфуртские, брауншвейгские и шлезвигские овладели всеми трубами германской литературы—один или два журнала остались вне их влияния.

Но сие ободрило наглость заговорщиков, которая и возбудила внимание прусского правительства. Король Фридрих-Вильгельм издал по сему случаю известное постановление о религии (Edit de Religion), но в то же время появилось сочинение Бардта, в котором и закон сей и законодатель подверглись самым дерзким насмешкам и сильным возражениям. Тогда прусское правительство велело взять и Бардта и бумаги его. Заговор германского союза опять открыт и опять остался недоследованным, ибо Бардт, выдержанный несколько времени в тюрьме, освобожден, a общество продолжало распространяться и действовать в своем смысле и успело завладеть германскими университетами, в коих первыми укоренителями иллюминатства были профессоры Фридерик Краммер, Эллерс и Коппе (avertissemens de Hoffman. Séction 16, 17 et 18).

Кавалер Борн, славный своего времени химик, был полномочным от Вейсгаупта учредителем иллюминатства в Вене.

Чрез 12 лет после учреждения сего ордена обнял уже он всю Германию, Голландию, Венгрию и Италию. Один из адептов его признается, что он один учредил более ста клубов своих заговорщиков, под видом ученых обществ и масонских лож, в Италии, Швейцарии и Венгрии.

В 1782 году Вейсгаупт предположил распространить заговор свой во Франции, но со всеми осторожностями, коих требовало, по его мнению, легкомыслие сего народа, столь удобно воспаляемого, ибо из подлинных его актов видно, что общество его, стремясь произвести всемирный мятеж одним разом, опасалось преждевременных мятежей, кои могут возбудить внимание и бдительность правительств, которые должно держать в усыплении. Вейсгаупт имел уже несколько адептов во Франции: известного Дидриха (Эльзаского Робеспьера) и Мирабо, который во время путешествия своего в Берлин введен в высшие таинства иллюминатов (avis important de Hoffmann, t. 2. section 7.)—Возвратясь во Францию Мирабо учредил там иллюминатство, под именем Филалетов. Первым членом его был несчастно-славный аббат де-Перигор (Талейран); но как Мирабо не довольно еще был опытен в иллюминатстве, то прибыл в Париж сам начальник оного, Боде. Он нашел Францию готовою уже к принятию его таинств, ибо равенство и свобода, проповеданные школами Вольтера и Руссо, служили начальными степенями приуготовления к атеизму и анархии. Французское иллюминатство приняло следующий вид: масонство, со всеми его представлениями, осталось низшею степенью, вместившею всю чернь заговора; за ним следовали степени философические (grades philosophiques), под коими разумелись: Рыцари солнца, Розенкрейцеры и Рыцари Кадош. Учрежден иллюминатский сенат, под председательством первого принца крови, герцога Орлеанского. В 1787 году 182 города во Франции имели уже свои ложи. Из той же книги (Tableau alphabétique de la corréspondance des loges du grand orient de France), из которой взяты сии сведения, видно, что французскому великому магистру подчинены тогда были ложи савойские, швейцарские, брабантские, кельнские, лютихская; в Германии—Спа и леопольдская, варшавская, петербургская, московская, портсмутская, виргинская, гренадская и всех французских колоний.

Так распространил Филипп Орлеанский пределы иллюминатства.