Лирическое

Когда не станет Старого Семена
Настанет это же когда-нибудь !
Вы в ожидании метро вагона
На станцию Семена постарайтесь заглянуть

Наверняка заметите там Чича
И Чемодан смахнет рукой слезу
Придет с бутылкой выпитою лично
Но трезвый будто ни в одном глазу

Наверняка и Голубев примчится
И Голубенко с Риги привезет
Две баночки с Прибалтики горчицы
Что бы намазать к рюмке бутерброд

Стакан Базар конечно опрокинет
На Валчеса костюм. И скривит рот
И сиротливо на столе остынет
С горчицею отличный бутерброд

И пролетая мимо над столицей
Из Тель-Авива в свой Биробиджан
Григорий не устанет материться...
Тебя нам не хватает Сема - джан

И вот Старик, отпраздновав столетье,
На станцию Семена подойдет
Три фуэте изобразив в кордебалете
Свой стих нетленный сам ему споет

chich: Чехов - профессиональный врач, а потому циник

СС: Из письма Чехова писательнице Е.М. Шавровой:

Мы, старые холостяки, пахнем, как собаки? Пусть так. Но насчет того, что врачи по женским болезням в душе селадоны и циники, позвольте поспорить. Гинекологи имеют дело с неистовой прозой, которая Вам даже не снилась и которой Вы, быть может, если б знали ее, со свирепостью, свойственною Вашему воображению, придали бы запах хуже, чем собачий. Кто постоянно плавает в море, тот любит сушу; кто вечно погружен в прозу, тот страстно тоскует по поэзии. Все гинекологи идеалисты. Ваш доктор читает стихи — чутье подсказало Вам правду; я бы прибавил, что он большой либерал, немножко мистик и мечтает о жене во вкусе некрасовской русской женщины. Известный Снегирев говорит о «русской женщине» не иначе, как с дрожью в голосе. Другой гинеколог, которого я знаю, влюблен в какую-то таинственную незнакомку под вуалью, которую он видел издали. Третий ходит в театр на все первые представления и потом громко бранится около вешалок, уверяя, что авторы обязаны изображать одних только идеальных женщин и т. д. Вы упустили также из виду, что хорошим гинекологом не может быть глупый человек или посредственность. Ум, хотя бы семинарский, блестит ярче, чем лысина, а Вы лысину заметили и подчеркнули, а ум бросили за борт. Вы заметили также и подчеркнули, что толстый человек — бррр! — выделяет из себя какой-то жир, но совершенно упустили из виду, что он профессор, т. е. что он несколько лет думал и делал что-то такое, что поставило его выше миллионов людей, выше всех верочек и таганрогских гречанок, выше всяких обедов и вин. У Ноя было три сына: Сим, Хам и, кажется, Афет. Хам заметил только, что отец его пьяница, и совершенно упустил из виду, что Ной гениален, что он построил ковчег и спас мир. Пишущие не должны подражать Хаму. Намотайте это себе на ус. Я не смею просить Вас, чтобы Вы любили гинеколога и профессора, но смею напомнить о справедливости, которая для объективного писателя нужнее воздуха.

СС: Женя, спасибо за добрые слова. Что касается толтых жуоналов - но это между нами - такую попытку я совершал. Года три назад. Не по почте, сам отнес. Взяла мой текст такая милая, интеллигентная женщина. Месяца через два она позвонила: - К сожалению, нам это не подошло. Приезжайте, заберите ваши рассказы. Приезжаю, она отдает мне рукопись. Я спрашиваю: - Вы мне можете сказать честно - графомания это или нет? Она мнется, молчит. Я ее успокаиваю: - Да вы не думайте, я спокойный человек, буянить не буду. Тогда она говорит: - Вы знаете, есть немало разных журналов, в которых есть такая рубрика: "Юмор наших читателей". Вот попробуйте туда. С тем я и ушел. Еще раз, Женя, это строго между нами.

Я: Семен, эта дама готовый персонаж Вашего рассказа. Мне кажется, надо попробовать еще, в какой-нибудь другой журнал, их ведь не так мало. Кстати, я подписан на "Иерусалимский журнал" (http://magazines.russ.ru/ier/), по-моему, вполне достойное издание.

СС: Да, Женя, рассказик из нашей переписки уже сделал, но постить его не буду по понятным причинам. Что касается "Иерусалимского журнала", то охотно верю, что это достойное издание. Но, поймите меня правильно, все же печататься мне хотелось бы в России.

======================== Дебют

Писать я начал, мягко говоря, поздновато. Было мне уже далеко за пятьдесят. Помещал свои тексты в Интернет-форумах. Потом решился, отнес их в один толстый журнал. Взяла мои опусы такая милая, интеллигентная женщина, редактор. Месяца через два она позвонила: - К сожалению, нам это не подошло. Приезжайте, заберите ваши рассказы. Приезжаю, она отдает мне рукопись. Я спрашиваю: - Вы мне можете сказать честно - графомания это или нет? Или это просто не ваш уровень? Она мнется, молчит. Я ее успокаиваю: - Да вы не думайте, я спокойный человек, буянить не буду. Тогда она говорит: - Да, простите, не обижайтесь. Я прочитала. Есть смешные рассказы, есть не смешные, но это действительно не наш уровень Но я вам вот что посоветую. Знаете, есть разные издания, журналы, газеты с рубрикой "анекдоты от наших читателей". Вы поищите их в газетных киосках. Вот попробуйте туда. С тем я и ушел. И больше в толстые журналы не ходил. Все же было мне не тридцать лет. Одного раза хватило.