Да нет, Женя, я и не имел в виду, что режиссер должен быть непременно так же беспощаден к зрителю, как Тарковский, или писатель должен обязательно замораживать то и дело развитие действия и писать фразами длиной в треть страницы, как Пруст.Пруста, кстати, оказался бессилен прочесть даже такой внимательный читатель, как Старый Семен. Я говорил только о том, что театральный режиссер в слишком большой степени зависит от капризов публики, случайно в этот вечер собравшейся в зале, и не может себе позволить эксперименты в духе Тарковского или Пруста, даже если сильно этого захочет.Из-за этого, скажем, "новаторские", "авангардистские" интепретации классики в немецких театрах сплошь и рядом сводятся к стремлению превратить в балаганное шоу абсолютно все, от Эсхила до Чехова.Но это, как вы сами понимаете, мнение человека, в театральном искусстве несведущего.А что касается Тарковского, то в том немецком университете, где я в свое время учился, был семинар киноведения.. Однажды руководитель этого семинара вздумал показать студентам какой-то фильм Тарковского - как пример фильма, снятого практически совсем без монтажа.Некий Вася, студент из России, пригласил на этот просмотр и меня, вместе с моим приятелем Димой - сыном бывшей россиянки, эмигрировавшей в свое время по еврейской линии.Я почему-то думал, что уж на семинаре-то киноведения то история, которую я наблюдал в советских кинотеатрах, тот отток из зала обращенных в бегство высоким искусством зрителей - ну, тут-то она, среди будущих киноведов, повториться не может.И что вы думате? Не прошло и пятнадцати минут, как в зале уже сидели только Вася, Дима и я, и рядом с нами не было вообще ни одного будущего немецкого киноведа.Знаете, мне однажды довелось недели две прожить в квартире, которая кишела тараканами. Особую активность они проявляли ночью, в темноте.И если я ночью заходил на кухню, чтобы выкурить пару сигарет, то, включив свет, я обнаруживал на столе целое полчище тараканов, которые сразу же с удивительной быстротой разбегались и прятались по углам. Вот так же разбежались и будущие немецкие киноведы при виде фильма Тарковского.Таковы, как сказал бы Владимирович, плоды уже слишком долго существующей в Германии демократии - и в данном случае с Владимировичем трудно не согласиться.