<...> Я прочёл твои заметки на полях рукописи романа и повести. Все они справедливы и уместны, но меня обидел немного залихватский и чуть ли не злорадный тон этих записей. Ты порезвилась, Люда, а это нехорошо. Ты ведь знаешь, что литературные дела — главное в моей жизни и единственное, пожалуй. Я пищу очень старательно и с большим трудом, а в последний год с большим напряжением, потому что решил поломать свой стиль и отказаться от многих приёмов, которыми в какой-то степени овладел, истребить то, с чем освоился. Я знаю, что у меня пока не выходит, и со всеми твоими указаниями согласен, но иронизировать в таком случае я бы не стал. В этих делах желательно быть таким же деликатным, как если ты обсуждаешь наружность чужого ребенка <...>

про деликатность своей пизде носатой лекции читай старый осёл

Ранней весной 1935 г. двое молодых людей – будущий писатель-юморист Борис Савельевич Ласкин и его старший брат Марк – прогуливались по Кузнецкому мосту. День был погожий, братья никуда не спешили и поэтому, медленно фланируя и постоянно заглядывая в витрины магазинов, двигались вниз к Петровке. У дома № 5 на левой стороне Петровки они остановились. Дом этот был почти ничем не привлекателен среди пестрящих витрин здешних зданий. Заведение, которое располагается здесь, становится интересно, только если необходимо сфотографироваться, отредактировать свой фотопортрет или получить другие услуги фотохудожника. Братья стали обозревать витрину фотоателье, в котором трудился знаменитый М.С.Наппельбаум – фотохудожник, вошедший в историю отечественной фотографии. Перед ними предстала огромная витрина, заполненная многочисленными портретами. Внезапно их внимание привлекла фотография молодой девушки под названием «Невеста».

Надо сказать, что оба брата были известными московскими ловеласами. «Ба! – воскликнул один из них, – это как раз невеста для меня!» «Нет, для меня» – воскликнул другой. Впоследствии каждый их них утверждал, что это он воскликнул «Ба!». Но не в этом суть. Они открыли громоздкую стеклянную дверь и через тамбур попали в фотоателье. Фотоателье работало в обычном режиме. Посетители получали квитанции на кассе, быстро делался снимок, и клиентам оставалось только забрать готовое фото. «Могли бы мы получить адрес девушки, портрет которой выставлен в витрине?» – обратились молодые люди к приемщице. Но та была непреклонной, и только появление самого Наппельбаума позволило решить проблему с именем и адресом «Невесты». Ею оказалась некто Софья Фельтенштейн – студентка 3 курса МИСИ. Дальше все было, как говорится, «делом техники» и уже 18 декабря того же 1935 года «Невеста Наппельбаума» вышла замуж за Марка Ласкина. Но перед этим Марк также решил сфотографироваться – в качестве уже официального жениха – у своего «свата», М.С.Наппельбаума.

Молодые прожили долгую и счастливую жизнь и в 1985 г. справили золотую свадьбу, а «Невеста Наппельбаума» дожила до 92 лет, окруженная любовью дочери, внуков и правнуков. Вот так знаменитый Наппельбаум невольно стал свахой, а я (Лев Левинсон) через почти 30 лет, после описываемых событий, стал мужем дочери «Невесты Наппельбаума» Софьи Ласкиной – Ирины.

Я вообще ужасно мало, плохо и дремуче образован. Много лет я собирался как-нибудь при случае свой уровень повысить, но потом одну ужасную историю услышал и раздумал. Дальний родственник моей жены Таты, приняв пагубное решение образоваться, кинулся на старости лет читать энциклопедию. И что вы думаете? Умер на букве «В». Про это помня, я остался тёмен и дремуч. Поэтому и приходящие мне в голову идеи об устройстве мироздания всегда меня волнуют своей свежестью.