Ладно, я тогда тоже расскажу байку про Патриарха.

Осенняя соната

Ботвинник был на редкость организованный человек -
он четко ставил перед собой цель и целенаправленно
шел к ней, - сказал Васюков. - При этом он избегал
всяческих житейских соблазнов - для него главным
образом существовали только шахматы

Из газет

Дело в том, что пока Ботвинник боролся за звание чемпиона мира, а потом чемпионом мира был, он ничего себе не позволял. И только в 1965-м году, отказавшись от участия в претендентских матчах, несколько изменил отношение к жизни. В частности, начал маскировать лысину.
И вот как-то – дело было в начале семидесятых – Патриарх заглянул на кафедру шахмат ГЦОЛИФКА. Повидаться со старинным другом, мастером Г.А.Гольдбергом, который, собственно, эту кафедру и создал, и возглавлял.
Гольдберг, между прочим, был довольно сильным мастером. В 1945-м году он даже играл в финале первенства СССР, правда, остался там последним. Следующая попытка попасть в финал не удалась, Гольдберг провалился в полуфинале. О чем и сочинил следующее двустишие (привет почтенному Мэтру):
Меня ебли в полуфинале,
А я ебал в "Национале"!
Думаю, что в этих стихах правда жизни присутствует, Гольдберг чуть ли не до самой смерти слыл большим любителем женщин. И секретарша на кафедре у него была молодая и красивая. И вот ей-то после визита Ботвинника Гольдберг сказал строгим голосом:
- Оля, Михаилу Моисеевичу требуется помощь опытной машинистки. Завтра пойдешь к нему домой.
- Так, Григорий Абрамович, я ж на машинке одним пальцем печатаю!
- Ничего, Оля, справишься. Оденься только понаряднее, знаешь, этак, - и Гольдберг щелкнул пальцами, подразумевая, видимо, нечто легкомысленное.
И Оля побывала у Ботвинника в гостях. А потом рассказала об этом событии подругам. Примерно так:
Ну, я пришла, он меня усадил, стал чаем угощать, и всё рассказывает, рассказывает...
- Я, - говорит, - Оленька, ведь очень рано стал знаменит на всю страну, было-то мне всего двадцать с небольшим лет. А уже газеты про меня писали, по радио рассказывали... И писем я получал от девушек жуткое количество. В любви объяснялись, свидания назначали.
- А вы?
- А что я? У меня режим, я должен был побеждать на шахматной доске. Гриша вместо меня ходил.
Ну, вот так он рассказывал, рассказывал. Я посидела, да и ушла.
- Да почему ж ушла-то? - не поняли подруги.
- Почему-почему! Да потому! - взорвалась Оля. -У него, старого козла, полно стояло за стеклом всего: и ликеры, и вина импортные, и коньяк. А он меня чаем поил! С печеньем, блядь!