принимался я было за рецензию на книгу Старого Семёна, но пришел к выводу, что это задача, непосильная для меня
однако же, глядя на тщетные потуги наёмных рецензентов, не могу не высказать некоторых ключевых соображений

за кого эти апологеты прозаической мелочёвки вообще держат нашего автора?
они держат его чуть ли не за жванецкого (то бишь, по их понятиям и табели о рангах, конечно же, недожванецкого), чуть ли не за ефима шизофрина
эдакого балаганного шута, скрашивающего их просвещенный досуг анекдотами от Ромула до наших дней

отсюда этот пренебрежительный тон, покровительственное похлопывание по плечу (чем, кстати, в равной степени страдает и предисловие некоего Александра Кудряшова - что это за волшебный хрен и откуда он взялся, вообще отдельный вопрос)

между тем, Старый Семён (и я уже неоднократно указывал на это) - писатель, бля, типа Чехова
это ключевой тезис, который я намеревался отстаивать в своей ненаписанной рецензии и который я намерен утверждать здесь

для иных, и притом для очень многих, Чехов ведь - тоже писатель бля типа жванецкого
типа, юморист, Антоша Чехонте
но в чём, на самом деле, заключается главное достоинство Чехова и его идейного наследника - Старого Семёна?
каков характер их творчества?

творчество это глубоко трагично
а достоинство - в умении видеть очевидное
и открывать на него глаза окружающим
это редкий дар, позволяющий препарировать повседневность острым скальпелем инженера человеческих душ, вскрывать гнойники обыденности и заставляющий задуматься о мерзости нашего существования
есть в Старом Семёне кое-что и от Гоголя, эдакая эпическая ухмылка, горьким словом моим посмеюся
и даже от Достоевского, если уж копать совсем глубоко

но, повторю еще и еще раз, главным образом творчество Старого Семёна произрастает из чеховских корней
Старый Семён - певец безысходности, певец трагического отчаяния
его герои в массе своей - les miserables, Отверженные
отверженные не в том даже бытовом значении этого слова, что кого-нибудь, например, бросила баба
отверженные в смысле экзистенциальном

в своё время я сочинил афоризм (слава богу, не один Старый Семён тут у нас писатель): блаженны отверженные, ибо они утешатся отчаянием
но героям Старого Семёна даже отчаянием утешиться невозможно, поскольку они не могут представить себе подобного утешения

Старый Семён подобен атеисту, который и рад бы поверить в Господа, да знает, что наука установила экспериментальным путём: бога нет
и дело не в том, что всё дозволено
а в том, что утешить некому
воздать каждому по делам его
а потому и нет ни правды, ни справедливости, ни веры, ни надежды, ни любви

я не хочу опускаться до пошлого обычая присяжных рецензентов и иллюстрировать свои утверждения конкретными примерами из творчества Старого Семёна, поскольку здесь и так все с его творчеством знакомы

я хочу лишь еще раз обратить внимание - Старый Семён слишком глубок, настолько глубок, что многие его читатели просто не в состоянии постичь для себя все пласты его творчества
возьмём, к примеру, его издателя, почтенного МГМГ
он же ровным счётом ни хера не понял в прочитанном и изданном
он понял лишь, что Старый Семён - противник советской власти и Путина, и обрадовался (как тот Плохиш, продавший советскую власть буржуинам, про которого Гайдар написал - "сидит Плохиш, жрёт и радуется")

такое отношение сродни отношению учеников начальной школы к чеховскому "Ваньке"
то есть, я никого ни в чём не хочу упрекнуть, это нормально, когда второклассники взахлёб хохочут над письмом Ваньки Жукова
в нём действительно много смешного
но рассказ был написан Чеховым НЕ ДЛЯ ЭТОГО

чеховская мизантропия наложила на творчество Старого Семёна неизгладимый отпечаток
во многом знании - много печали
а Старый Семён, как и Чехов, знает о людях слишком много, чтобы их любить
поэтому он не напишет "люди, я любил вас..."
да если бы даже и написал, кто ему поверит?
__________________________
дякую тобi боже що я не мг